Нашествие. Москва-2016 - Страница 86

Осторожно трогая рану на лице, Игорь наблюдал за пленником. А тот смотрел на него. Уже второй допрос, а толку никакого. Курортник, да и сам Игорь рассчитывали, что чужак может хоть как-то понимать русский — вдруг перед тем, как десантироваться сюда, противник его изучал? Это же, в общем, логично… Но, судя по всему, чужак русского не знал, во всяком случае, кроме всяких непонятных слов, добиться от него ничего не получалось, а применять более серьезные пытки они пока не решались.

В дверь поскреблись, и Сотник спросил:

— Что?

Говорил он все еще не очень внятно, каждое слово причиняло боль, нижней челюстью Игорь старался без надобности не шевелить.

Внутрь сунулась любопытная мордочка Хорька. Он впился взглядом в чужака, который перевел взгляд на мальчишку. И вдруг кивнул ему. Разлепил окровавленные губы и что-то сказал.

— Что ты хочешь? — Сотник шагнул к двери, закрыв пленника от взгляда.

— Отвечает на вопросы?

— Не отвечает. Не понимает по-нашему.

— Просто я думал, он… — Хорек запнулся. — Нет, не может он ничего про батю знать, правда?

— Не может, — согласился Игорь. — Откуда? Все, иди.

Обойдя стул, он освободил руки пленника, скованные наручниками, которые Курортник принес из автобуса. Как только кисти оказались свободные, чужак вскочил, и Сотник схватился за пистолет в кобуре. Пленник присел, мазнул пальцем по лицу там, где из рта текла кровь, и попытался нарисовать что-то на линолеуме. Игорь наблюдал. Чужак сморщился, когда стало ясно, что с рисунком ничего не выйдет, поднял взгляд на Сотника и просительно сказал, улыбаясь:

— Пенц.

Игорь молча ждал, что будет дальше.

— Пенц! — повторил чужак настойчиво и снова улыбнулся — широко и доброжелательно. — Пенц ма!

Он сделал вид что пишет на полу, стукнул себя в грудь.

— Ма. Пенц. Дака.

— Дать тебе карандаш? — спросил Игорь. — Хочешь нарисовать что-то? Написать?

— Пенц!

— Хорек! — позвал Сотник. — Принеси фломастер, я видел пачку в ящике.

На этот раз не пустить мальчишку в комнату не удалось — тот очень решительно проник внутрь вместе с черным фломастером, который Игорь отдал пленнику.

Чужак начал рисовать. Хорек присел рядом на корточки, и когда рисунок был готов, объявил:

— Сотник, это ж змеюка! Такую мы видели, у него на этом… на рисунках их, ну, в коже той свернутой.

Игорь кивнул, покосился на кожаную трубку, лежащую на столе.

— Только там змеюка себя за хвост кусала, а тут нет.

Действительно, изображенная чужаком тварь разинул пасть, но до своего хвоста ею не дотянулась — между ними оставалось небольшое расстояние.

— Что это такое? — спросил Хорек. — Почему такая змея?

— Змея, кусающая саму себя за хвост, это символ, — пояснил Игорь.

— Чего за символ?

— Бесконечности, кажется. Не помню, никогда этим не интересовался.

Чужак привстал, и Хорек мгновенно отскочил от него, схватившись за пистолет.

— Спокойно! — велел Игорь.

Пленник широко развел руки, потом свел их вместе и двумя пальцами ткнул в пространство между пастью и хвостом изогнувшегося овалом змея. Снова развел руки, снова ткнул в пол.

— Бузбарос. Бузбарос вод! Вархан вод дестрот. Дестрот — бох! Бох! Бузбарос ета вод. Ета!

— Не понимаю совсем, — засопел Хорек. — Чего он болтает, Сотник? Бузбарос ета вод — это чего такое?

— Ета вод! Вод! — пленник снова широко развел руки и снова ткнул пальцами в пол между пастью и хвостом змея.

— Может, «вод» — это от «ворлд», то есть мир, — предположил Игорь.

— А ета — еда? Он тогда хочет сказать, что весь мир между зубьями там у него?

— Между какими еще зубья… А, между зубами.

— Да, да, между зубами змеюки этой, ну, бузбароса…

— Бузбарос! — закивал чужак.

— И он его — ета, — добавил Хорек. — А ну отдай фломастер! — закричал мальчишка, когда чужак сунул его в карман шаровар на бедре. — Сотник, он фломастер хотел спереть, а потом наручники им открыть!

Пленник после вопля Хорька поспешно протянул тому писчую принадлежность, которую мальчишка с победным видом забрал. Чужак выпрямился, вопросительно глядя на Сотника.

— Нет, не понимаем мы тебя, — ответил тот. — Давай, сапоги натягивай и руки за спину. За спину, я сказал, не думай, что если ты доброжелательный такой, то я тебе поверил. Ну!

Подталкивая чужака в спину, Игорь провел его в другую комнату, где заставил сесть в углу.

В третьем помещении «объекта укрытия» была кухня и склад, а здесь — спальня, совмещенная с гостиной. Под потолком тускло горела лампочка, на диване сидел Багрянец и читал книгу в красной обложке. В гараж они переехали ночью, решив, что церковь все же слишком ненадежное укрытие для машин. Пробираясь на тихо рокочущем автобусе, позади которого двигался броневик, по темным улицам, дважды едва не напоролись на патрули варханов, а после почти уперлись в лагерь чужаков, разбитый на территории детского садика. Хорошо, что Курортник с Игорем по очереди уходили на разведку, и последний вовремя заметил вражескую базу.

Теперь машины стояли в глубине гаража, в самом дальнем, темном, глухом углу.

Когда Игорь с чужаком вошли в комнату, Багрянец кинул на последнего быстрый взгляд и снова уткнулся в книгу. Пытки курсант не любил, когда они впервые всерьез взялись за «языка», побледнел и ушел, а теперь вот сидел, нервно шелестя страницами. На столе возле дивана лежал АК, который Павел перед тем чистил, остальное оружие они сложили на кухне: два ручных гранатомета из тайника в клубе, три одноразовые РПГ-22 в пластиковых трубах из эфэсбэшного автобуса, два «бизона», сумка с патронными цинками, четыре кобуры с ПМ и еще две с «грачами», несколько ножей, ящик с гранатами Ф-1. И три выстрела для гранатометов из клуба, которые нашлись в автобусе. И все это — не считая того оружия, которое было сейчас у Курортника, Лабуса, Сотника и Багрянца с Хорьком.